В рождественские дни светский мир соединяется с духовным. Если читать Библию параллельно с учебником истории, то станет ясно, насколько редко такое случается. Учебник расписывает славные периоды древнего Египта и пирамиды; книга Исход называет имена двух еврейских повитух, но забывает упомянуть имя фараона. Учебник восхваляет вклад Греции и Рима в мировую историю; Библия говорит о них лишь вскользь, и то преимущественно – в негативном смысле, рассматривая эти великие цивилизации только как фон для Божьего дела среди евреев.
И все же в том, что касается Иисуса, эти две книги сходятся во мнении. Сегодня утром я включил компьютер, и операционная система Microsoft Windows высветила дату, безоговорочно подтверждая факт, зафиксированный как Евангелиями, так и учебником истории. Что бы вы об этом ни думали, рождение Иисуса было настолько важным, что разделило историю надвое. Все когда-либо происходившее на этой планете относится к категории или «до», или «после» Рождества Христова.
В холоде и тьме, посреди морщинистых холмов Вифлеема Бог, не знающий ни «до», ни «после», вошел в пространство и время. Не ведающий пределов, Он принял шокирующую тесноту внутри кожи младенца и зловещих ограничений смертности. «[Он] есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари, - скажет позже апостол. – Он есть прежде всего, и все Им стоит». Но горстка очевидцев Рождественской ночи ничего этого не увидела. Перед ними был всего лишь младенец, пытающийся заставить работать легкие, которые Он прежде никогда не использовал.
Филип Янси. Из книги «Находя Бога в неожиданных местах»
Источник: Янси Ф. Дневник благодати. Путевые заметки пилигрима. - Киев: Нард, 2011. - С.403.